Архив материалов сайта

Значительную часть земного пути Господь дал мне возможность послужить по церковному благословению сестрой милосердия при иеромонахе Алексии (Тетерине), в самое трудное для него время делить с ним жизненные тяготы, и думаю, что церковные молитвы, и молитвы самого о. Алексия, помогли нам достойно все пережить. В молитвенную память об иеромонахе Алексии (Тетерине) и с благодарностью всем, причастным к его жизни, поминающим его, написан этот рассказ.
В жизни человека встреча с Богом происходит всегда неожиданно, и после нее он уже не может жить как раньше, по старым законам. Постепенно начинается перерождение из ветхого в новое. И как бы мы ни мыслили свой жизненный путь, как бы его ни планировали, всегда есть Божий Промысел, дорога, по которой происходит наше восхождение к Богу. Этот путь у каждого свой — одни постигают истину десятилетиями, а кто-то интенсивно живет несколькими годами. Служение иеромонаха Алексия было по земным меркам коротким, но вместе с тем, его личный путь служит интересным и необычным примером такого стремительного и целенаправленного движения к Небу.
Часто окружающие видят: жил человек, трудился, и вдруг, в один момент, по непонятным для других причинам разом перевернул всю свою жизнь. Так произошло и с Егором Павловичем Тетериным. Вполне успешный в продвижении по службе (он имел должность проректора института и руководил небольшой фирмой), в 1994 году он все оставил и под Преображение Господне, 18 августа, в Троице-Стефано-Ульяновском монастыре принял постриг в малую схиму с именем Алексий, в честь прп. Алексия человека Божия. Было ему тогда 47 лет. Это решение было неожиданным для всех, но в Егоре Павловиче оно зрело годами.

Помните тот всплеск духовности в народе после празднования 1000-летия Крещения Руси? Для будущего иеромонаха Алексия эти искания начались много раньше. Он вспоминал, когда ему было лет 20, знакомый священник предложил ему стать его преемником и направить свою жизнь по духовному пути. Но тогда он не был готов принять это предложение, было желание получить специальность. Примерно в это же время он тяжело заболел и полностью поседел. Летное училище, где он учился, пришлось оставить, и позднее Егор Павлович окончил Московский институт инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии по специальности «инженер-геодезист». Параллельно с учебой он трудился на подземных работах по строительству Киевского метро. В 1976 году он женился, переехал в Ленинград, вскоре родилась дочь Наталия. Егор Павлович работал маркшейдером на строительстве метро, а затем геодезистом в поисковых партиях в Якутии, в горах Памира, на Ямале. С 1988 года с развитием кооперативного движения, он занимался разведкой строительных материалов и разработкой месторождения гранита на Урале. Выбор нелегкой профессии, требующей физических сил и выносливости, был явно осознанным. Трудное послевоенное детство и приобретенный порок сердца закалили его — Егор Павлович выбирал не самые легкие участки работы. Только сильный духом человек, требовательный к себе, мог выбрать работу под землей или тяжелейший труд геодезиста, где за сезон приходилось проходить сотни километров по пересеченной местности, с тяжелыми инструментами за спиной, живя в палатках, вдали от цивилизации. Эти суровые условия были плодотворными для его пытливого ума, давно искавшего Истину и смысл жизни, что характеризует его как целеустремленного человека. Имея большой организаторский талант, Егор Павлович все силы отдавал работе.
В июле 1994 года Русской Православной Церкви передали Троице-Стефано-Ульяновский монастырь. Среди добровольных помощников по восстановлению порушенного монастыря были слушатели православных катехизаторских курсов, в числе которых находился и Егор Павлович. Заново открыв для себя Православие, осознав, что жизнь наша на земле временна, а душа вечна, и приняв все происшедшее с ним, как Божий Промысл, он делает выбор в пользу своей души. Решающим шагом на пути ко спасению было посещение Черниговского скита Троице-Сергиевой Лавры, где он имел беседы с игуменом Борисом (Храмцовым +2001 г.), а позже встреча и приглашение в число братии настоятелем Троице-Стефано-Ульяновского монастыря Питиримом (Волочковым), ныне правящим архиепископом Сыктывкарским и Коми-Зырянским.
Монах Алексий нес различные послушания в монастыре, одновременно постигая монашеское молитвенное делание. Всего через год епископ Архангельский и Мурманский Пантелеимон (Долганов), ныне митрополит Ярославский и Ростовский, 2 июня 1995 года рукоположил монаха Алексия в сан иеродиакона, а 3 июня в сан иеромонаха. В празднество Владимирской иконы Божией Матери, в день памяти 450-летия преставления отрока Артемия Веркольского, 6 июля 1995 года, в одноименном монастыре был освящен храм в его честь. В этот же день иеромонах Алексий (Тетерин) был поставлен наместником Артемие-Веркольского монастыря. Тогда братия монастыря состояла из двух монахов и нескольких трудников. Для отца Алексия этот год выдался нелегким: ежедневные службы с крестным ходом, требы по району, хозяйственные заботы о монастыре и братии, поиски благотворителей для финансовой поддержки ремонтно-восстановительных работ. Приобретались продукты питания, собиралась духовная литература, иконы, свечи, налаживалось подворье в Архангельске. С трудом была получена государственная помощь на реставрацию монастыря. Везде требовалось личное участие иеромонаха Алексия, а расстояния немалые. Только Божия помощь в богоугодном деле давала ему силы. Наместником о. Алексий был всего лишь год, но это время оказалось интенсивным рывком на его духовном пути, с напряжением всех сил. Святые отцы Церкви считали, что молитва и труд, как два крыла, возносят человека к небесам, и это соответствовало мыслям иеромонаха Алексия в восстановлении монастыря.

Вот как он сам говорил: «Не зря эти места были выбраны для спасения монахами. Христианский дух здесь неистребим, остался и присутствует. Есть храм, освященный в честь отрока Артемия, есть его рака, но нет мощей. Мы чувствуем благодать при молитве у его раки. Этот особенный край Господом создан для того, чтобы здесь люди спасались, подвижники духа находили пристанище. Благодатное место, природа способствует богомыслию, духовному развитию, молитвенному состоянию. Сам отрок Артемий здесь постоянно присутствует». Отец Алексий хорошо понимал суть своего служения, он был истинно русским патриотом, считая, что «возрождение России невозможно без нашей Русской Православной Церкви. В самые тяжелые времена Россия из небытия, из уничижения возрождалась благодаря Церкви. Вспомним нашествия — как с запада давили католики, с востока — татары, с юга другие племена. Россия была загнана в такие маленькие пространства, в лесные болота, чащобы. А благодаря Церкви сегодня мы имеем шестую часть мира. Эта территория не дана огнем и мечом, а «завоевана» монахами — их просветительской апостольской деятельностью. В настоящее время актуальна проблема Православия, русских православных монастырей. Церковь и святые отцы говорят, что возрождение России невозможно без возрождения Православия, без монастырей» (август 1995 г.).
Деятельность о. Алексия была действительно подвижнической, он не щадил себя. Хозяйственные заботы и волнения подточили его здоровье. В июне 1996 года он выехал на отдых в Подмосковье, где в июле у него случился инсульт. В епархии его перевели за штат. С первого дня болезни рядом были настоятель и прихожане Троицкого храма с. Лужники Ступинского района. Помощь в трудное время о. Алексием принималась с благодарностью. Потом почти полгода были московские больницы, где продолжилось лечение. Впоследствии те, кто помогал ему на больничном одре, приезжали к нему. Впрочем, все, кто у него бывал, отмечали, с каким вниманием он слушал человека, исповедовал его и, конечно, горячо молился за всех. Он как-то чувствовал приходивших к нему людей, проникал в их души и с помощью Божией, с постоянной молитвой помогал страждущим, направляя и укрепляя их.
4 декабря 1996 года Божий Промысл привел иеромонаха Алексия в богадельню при храме Всех Святых бывшего Ново-Алексеевского монастыря в Москве. Жил он там временно, до Рождества, потом до Пасхи; так все три года, еще отпущенные ему. Господь помог ему послужить по силам в алтаре, а в последнее время и у Престола Божия. После его кончины служители алтаря рассказывали, что когда он помогал вынимать частицы из просфор за здравие и за упокой, — объединял своей молитвой всех окружающих. Был необычайно чуток ко всему. После того как его не стало, очень жалели о нем: не хватало его молитвенной поддержки. Ежедневные молебны о здравии живших и работавших в приходе, занятия церковным пением (у о. Алексия был хороший баритон), наверное, помогли вымолить домовой храм для богадельни, освященный 9 февраля 2002 года в честь Цесаревича Алексия. О. Алексий очень трепетно относился к монархии, к последнему Царю Николаю II и его Семье — молился им.
Памятный крестный ход на 80-летие убиения Царственных мучеников, проходивший в Москве 17 июля 1998 года, о. Алексий прошел полностью, и участвовал в завершившем его молебне.

Вспоминает протоиерей Алексий Гомонов, настоятель храма Успения Пресвятой Богородицы в Путинках.
«Он был старше по духовному возрасту, священник-монах, к нему Бог ближе. А я священник приходской. Я у него учился. Тогда у меня были книжные представления о священстве. О. Алексий входил в мое сознание как-то рывками. Помню, батюшка приехал в Москву что-то просить для своего монастыря, и буквально за короткое время выпалил мне все свои громадные планы. Так мы с ним и познакомились. Да, масштабный был человек, деятельный. Он опрокидывал многие представления о монашествующих. В нем удивительно сочеталась духовность с инициативностью, рационализмом и прагматизмом. Такая работа ума, сколько можно было нужного извлечь из этого, какую пользу принести монастырю, храму.
При всей своей энергичности и строгости, что сочеталось в нем с неимоверной теплотой и любовью к людям, о. Алексий был смиренным. Молился часто, видно было, как он уходил в молитву, беседуя с людьми, — всегда старался все от Бога делать. Я вспоминаю еще фильм, где брали у него длинное интервью в Артемие-Веркольском монастыре. Меня тогда поразила сцена: он стоял там долго-долго, давал интервью, и все время его лицо и руки облепляли мошки и оводы. А он не делал резких движений, чтобы прихлопнуть их, не выражал своего раздражения по отношению к этим кусачим чудищам. Видно было, как они летали мимо объектива, а он слегка рукой отводил их в сторону. Такое внутреннее спокойствие, такая доброта, хотя эти кровопийцы могли бы любого вывести — это же север, мокрые места, там этого гнуса полно.
Когда о. Алексий в первые годы жил в Красном Селе, в комнате-келье был такой холод, перебои с отоплением, но на все он говорил: «Да ничего, здесь хорошо, молитвенно, спокойно», — а сам еле-еле. Мерз, конечно, но не роптал, довольствовался тем, что есть. Думаете, биологическая выносливость? Нет — здесь смирение. Народ к нему буквально ломился, многие, не щадя больного, шли за этой благодатью.
Он постоянно понуждал себя встать во время Причастия, перед Господом своим встать. Не зря он преставился в день Богоявления — богоносец был, самородок. Я думаю, что он угодил Богу, и сейчас отдыхает от трудов. А мы потеряли яркую личность. Я верю, что он там — со святыми, и когда целую крест на его могиле, прошу его помощи».

Из обращения к прихожанам храма Всех Святых настоятеля протоиерея Артемия Владимирова (ныне духовник монастыря) в день памяти иеромонаха Алексия (Тетерина) 24 мая 2012 г.
«…Всем вам помнится его глубокий вдумчивый взор и светлая улыбка, не мешавшая батюшке Алексию быть строгим и взыскательным к духовным чадам. Многие полюбили его и за душевный склад, и за пастырскую мудрость, и за обыкновенную человеческую скромность. До сих пор у его могилки можно увидеть неподвижно стоящих людей, углубленных в молитву…
Когда вспоминаешь дорогого батюшку, на душе становится мирно и светло. Может быть, это одно из самых явственных свидетельств «спасенности» его души, умевшей любить без громких слов и признаний. Однако эта тихая любовь есть любовь Христова, и потому не имеет конца…»

Н.В. Морозова

Печатается с сокращением и дополнениями из журнала «Успенский сад» № 15 за 2012 г.

К 20-летию кончины о. Алексия Тетерина создан фильм